Я не с проста вспомнил про школу. На днях попался мне ролик на youtube в котором Михаил Светов из Либертарианской Партии, с приглашенными гостями, обсуждает наше образование. Безусловно ничего нового для себя там не услышал, но приятно осознавать, что эти проблемы интересуют не только меня.
Воспоминания о начальных классах у меня самые мутные, ну хотя бы потому что период страдания по женщинам еще не пришел, да и глубину экзистенциального кризиса, недавно перестав писать в колготки, постичь трудно. Поэтому я был типичным, веселым и жизнерадостным ребенком, правда с вечно недовольным и обиженным лицом, ну это все потому что я научился читать лет в пять и случайно наткнулся на собрание сочинений Ленина.
Неудивительно, что на приеме в детский класс меня посчитали умственно отсталым, и отправив меня в класс «Б» для слаборазвитых и бесперспективных детей. Списав все на то что я был левшой, а тогда это было грехом, настолько большим, что все меня бросились переучивать, да так успешно, что я разучившись писать левой, ничего не научился делать правой, ну или почти ничего, мы не затрагиваем период полового созревания. Да и еще добавив к этому картавость, что в сумме сделало, меня не подходящим под стандарты лучшего, советского образования, которым так гордились родители и учителя.
На самом деле в классе «Б», находились обычные ребята, просто не такие талантливые и перспективные, хотя сейчас кажется отбор происходит по другим принципам. Просто тогда уже появились зачатки классовой борьбы, все как у Маркса, «Ашкам» дали лучшего учителя, а мы вынужденны были довольствоваться истеричной алкоголичкой учительницей, от которой вечно несло перегаром и которая любила ломать, указки о пальцы учеников, чуть что ни так, да и сисек у нее не было, эти вещи я научился замечать с голодного детства. Она правда продержалась год и видимо ушла в запой, но потом началась настоящая чехарда с учителями, которые менялись так часто, что я даже не успевал выучить их имена, зато с гордостью научился произносить свою фамилию. Так как каждый приходящий учитель пытался ее всячески исковеркать, а мы человеческие детеныши народ гордый, поэтому приходилось вставать и говорить: «Я — Тятюшкин», ловя на себя недовольные взгляды пошатнувшегося авторитета, с надменным пониманием собственной безграничной власти.
Для ясности картины наверно стоит присобачить свою фотографию с тех самых умственно отсталых времен и с непонятной грустью в глазах.
