Вино из одуванчиков. Удивительная вещь. Кажется я четыре года назад увидел статью на furfur, под названием: «Настоящий мужик — это…» № 4: Заставлять девушек читать «Вино из одуванчиков», и задумался, что же в этой книге такого волшебного? Я несколько раз брался читать, но не совпадало настроение, да именно настроение, ну или ощущение мира, потому что книга сквозь разум умудряется пробиться, туда где, неизведанно, страшно и куда мы все боимся заглядывать. И вот только сейчас, мне это удалось. Я честно пытался следовать совету статьи и рекомендовал это произведение всем знакомым девушкам. Но кто-то так и не понял его, а кто-то выплюнул после истории с теннисными туфлями. Как странно. В этой маленькой истории одного лета, кажется пролетает целая жизнь, оно вызывает то смех то слезы и никак не может оставить равнодушной. Ну это я понимаю только сейчас, а тогда? Книга ведь вещь такая может понравиться, а может и нет. А что же если про людей которых, она оставила равнодушными? Не знаю. Но потерять способность радоваться, переживать, плакать над книгой, очень тревожно. Не углубляясь, поверхностно черпать жизнь. Страшно. Когда произведение нравится появляются любимые эпизоды и если произведение, на века, то таких эпизоды каждый раз разные, то ли это эпизод с туфлями который приведен в статье, то ли…
Они оба посмеялись. Билл откинулся на стуле и впервые за много месяцев смех его звучал естественно. Потом мисс Лумис обеими руками взяла свою чашку и заглянула в нее.
— А знаете, хорошо, что мы встретились так поздно. Не хотела бы я встретить вас, когда мне был двадцать один год и я была совсем глупенькая.
— Для хорошеньких девушек в двадцать один год существуют особые законы.
— Так вы думаете, я была хорошенькая? Он добродушно кивнул.
— Да с чего вы это взяли? — спросила она. — Вот вы увидели дракона, он только что съел лебедя; можно ли судить о лебеде по нескольким перышкам, которые прилипли к пасти дракона? А ведь только это и осталось — дракон, весь в складках и морщинах, который сожрал бедную лебедушку. Я не вижу ее уже много-много лет. И даже не помню, как она выглядела. Но я ее чувствую. Внутри она все та же, все еще жива, ни одно перышко не слиняло. Знаете, в иное утро, весной или осенью, я просыпаюсь и думаю: вот сейчас побегу через луга в лес и наберу земляники! Или поплаваю в озере, или стану танцевать всю ночь напролет, до самой зари! И вдруг спохватываюсь. Ах ты, пропади все пропадом! Да ведь он меня не выпустит, этот дряхлый развалина-дракон. Я как принцесса в рухнувшей башне — выйти невозможно, знай себе сиди да жди Прекрасного принца.
— Вам бы книги писать.
— Дорогой мой мальчик, я и писала. Что еще оставалось делать старой деве? До тридцати лет я была легкомысленной дурой, только и думала, что о забавах, развлечениях да танцульках. А потом единственному человеку, которого я по-настоящему полюбила, надоело меня ждать, и он женился на другой. И тут назло самой себе я решила: раз не вышла замуж, когда улыбнулось счастье, — поделом тебе, сиди в девках! И принялась путешествовать. На моих чемоданах запестрели разноцветные наклейки. Побывала я в Париже, в Вене, в Лондоне — и всюду одна да одна, и тут оказалось: быть одной в Париже ничуть не лучше, чем в Гринтауне, штат Иллинойс. Все равно где — важно, что ты одна. Конечно, остается вдоволь времени размышлять, шлифовать свои манеры, оттачивать остроумие. Но иной раз я думаю: с радостью отдала бы острое словцо или изящный реверанс за друга, который остался бы со мной на субботу и воскресенье лет эдак на тридцать.
Они молча допили чай.
— Вот какой приступ жалости к самой себе, — добродушно сказала мисс Лумис. — Давайте поговорим о вас. Вам тридцать один и вы все еще не женаты?
— Я бы объяснил это так: женщины, которые живут, думают и говорят как вы, — большая редкость, — сказал Билл.
— Бог ты мой, — серьезно промолвила она. — Да неужто молодые женщины станут говорить как я! Это придет позднее. Во-первых, они для этого слишком молоды. И во-вторых, большинство молодых людей до смерти пугаются, если видят, что у женщины в голове есть хоть какие-нибудь мысли. Наверно, вам не раз встречались очень умные женщины, которые весьма успешно скрывали от вас свой ум. Если хотите найти для коллекции редкостного жучка, нужно хорошенько поискать и не лениться пошарить по разным укромным уголкам.
Они снова посмеялись.
На удивление точное умение, чувствовать и попадать точно в цель, вот за что я люблю Брэдбери. Но еще хорошо, что он не единственный такой писатель. Очень хорошо. И «Вино из одуванчиков», хотя нет, все таки единственная, по крайней мере для меня.